Еще раз о натюрморте в китайском искусстве

 

Мантическая и ритуальная практики постепенно стали фиксироваться и разъясняться в печатных книгах, в том числе – иллюстрированных. В первые десятилетия XIII в., при династии Сун (годы под девизом правления Цзя-дин 嘉定, 1208–1224) была издана книга под названием Тянь-чжу лин-цянь 天竺靈籤. Перевод названия может быть двояким – «Индийские предсказания» или «Предсказания [из храма] Тянь-чжу», последний вариант предпочтительнее. Тяньчжу – не только название Индии, но и название монастыря близ г. Ханчжоу, основанного выходцами из Индии. Первый храм здесь был заложен в 330 г. индийским монахом Хуй-ли 慧理, позднее (и также индийцами) были построены ещё два храма. Комплекс известен многочисленными образами Гуань-инь, до сих пор основную массу паломников составляют женщины.
 
По форме книга представляет собой несколько модифицированный формат шан-ту ся-вэнь 上圖下文 («сверху изображение, снизу текст»), наиболее распространённый среди ранних иллюстрированных книг любого жанра. Лист состоял из картинки и трёх текстовых блоков разного рода. Сколько секторов было в свитке первоначально, сейчас неизвестно, с разной степенью полноты восстанавливается сто^[1]. Памятник опубликован и прокомментирован в сетевом ресурсе [10].
 
Идея книги-предсказания состоит в следующем. При храме гадали, очевидно, с помощью «И-цзина». В результате толкования гексаграмм появлялись некие стихотворения цянь-ши 籤詩 (в случае Тянь-чжу лин-цянь, четверостишия по 5 иероглифов) весьма туманного содержания. Текст стихотворного предсказания помещался под картинкой справа, сразу указывалось, к счастью оно или к беде. Далее следовал прозаический комментарий цзе-юэ 解曰 («разъяснение гласит»), разъясняющий и конкретизирующий предсказание. Вот этот-то комментарий собственно и иллюстрировался. Над картинкой помещался прозаический текст чжао-сян 兆象 («образ гадания»), дающий уже совсем практические указания – что нужно делать после такого предсказания.
 
Рассмотрим один такой блок – 41 (см. илл.). Стихотворение-предсказание «к несчастью»: «есть существа, которые не взаимозаменяемы, остерегайтесь потери своей половины, родные места в дыму и огне, молитесь о благе, и снизойдёт спокойствие». Разъяснение: в начале этого предсказания (卦 гуа) предрекаются большие потери среди населения, особенно от трёх огней, что чревато катастрофой. В середине предсказания сказано, что те, кто чтит священного Будду, во избежание бедствий обратятся к нему, чтобы он погасил огонь, и всё будет хорошо. Практические рекомендации: после того как получишь официальный чин, служебные обязанности будут легки, и ты спокойно сколотишь состояние. Не зачинать – родится девочка, брак не заключать. Гусеницы шелкопряда погибнут. Избегать передвижений, время неблагоприятно для путешествий. Есть некая вероятность пострадать от собственного красноречия. Нарисована женщина у алтаря, возжигающая курильницу. То есть из рекомендаций молиться Будде о защите от огня следуют практические советы для чиновников, женщин, работников сельского хозяйства, и два общечеловеческих – для путешественников и болтунов.
 
Изображённое на картинках можно разделить на четыре группы. Природа – горные пейзажи (что естественно для данной местности), много оленей (символизирующих чины, см. описание предыдущей иллюстрации), лошади, реки, рыба в реке, выходящий из леса тигр, плодоносящие и цветущие деревья, ирисы и орхидеи, лунное затмение. Люди – мужчины, часто в чиновничьих костюмах, женщины, дети, монахи, солдаты со знамёнами, всадники. Люди пируют, молятся, путешествуют, возят за собой телеги с книгами, стреляют из луков, спят. Фантастические существа – черти, лунный заяц и др. Наконец, обилие предметов – алтари, курильницы (много различных изображений огня – свечи, объятые пламенем комнаты), свитки, яшмы, зонтики, слитки, сосуды дин 鼎, цитра цинь 琴. При схематизме изображения всё узнаваемо, так что общее представление о том, как выглядели вещи, которые китайцы в конце эпохи Сун считали важными, можно получить, разглядывая эти картинки.
 
Источник: [7], перепечатка из [11].Альбом на протяжении столетий многократно переиздавался. Первые отпечатанные копии, судя по всему, были хороши, но доски нещадно эксплуатировали, блоки не ремонтировали и, если подновляли, то неаккуратно и без внимания к деталям, поэтому к эпохе Цин (1644–1911) отпечатки стали грубыми [7, с. 168]. Хуже всего сохранились верхние части листов, где размещались практические рекомендации. Вероятно, именно эти тексты пользовались особой популярностью у паствы.

Наибольшее количество изображений предметов можно встретить в «энциклопедиях на каждый день» (жи-юн лэй-шу 日用類書), тиражи которых по мере развития коммерческого книгопечатания в эпоху Мин (1368–1644) постоянно возрастали. «Натюрморты» в энциклопедиях составлены чаще всего из предметов ритуального назначения и сопровождаются пояснениями относительно того, как возник тот или иной ритуал и как его правильно отправлять.
 
Совершенно особая страница истории китайского графического натюрморта – так называемая «фигурная поэзия» [1]. Стихотворные лабиринты и палиндромы, возникшие первоначально в среде тоскующих женщин и имевшие простые формы концентрических окружностей и магических квадратов, постепенно стали принимать самые разнообразные очертания. В сборниках и энциклопедиях минского времени такие стихотворные натюрморты были ещё довольно незамысловаты. Кэтрин Лоури опубликовала два листа из Вань-цзюань соу-ци шу 萬卷搜奇書 («Книги о поисках редкостей в десять тысяч томов»), отпечатанной в 1628 г. и содержащей как простые палиндромы, так и стихотворные рисунки. Цзю-чжун ши 酒鍾詩 («Стихотворение о кубке вина») представлено в виде кубка и чайника для вина в окружении рекомендаций для прочтения [8, c. 100–102]. Намечены только контуры этих предметов из одной линии иероглифов. О том, какого совершенства за два века добились поэты-художники, свидетельствует изображение чайника для вина, опубликованное Ульрихом Эрнстом [6, с. 821, ил. 326] со ссылкой на нью-йоркское переиздание 1965 г. вышедшей в 1888 г. в Шанхае книги Артура Смита о китайских пословицах. Обратимся к оригиналу этого издания [9]. Картинка под названием «The Universe of Vine Pitcher» (Ху-чжун цзао-хуа 壼中造化, «Сотворение/счастье в чайнике для вина») помещена на с. 146, а комментарии – на с. 144. Стихотворение из строк по 7 иероглифов, начинать читать нужно с носика чайника.
 
Источник: [6, ill. 326.].А. Смит пишет, что у китайцев есть книги, иногда состоящие из многих томов громадных размеров, называемые цан-тоу-бэнь 藏頭本, в которых все подобные поэтические казусы соединены вместе, и содержатся ключи для прочтения фигурного стиха (ду-фа 讀法). Цан-тоу – точка отправления: для правильного прочтения такого стиха важно точно знать, откуда начинать чтение. Стихотворения бывали в форме горы, восьми триграмм (ба-гуа), квадрата, круга, буссоли, различных орнаментов, вееров, цветка, могильной стелы, овального зеркала, их составлением часто занимались образованные дамы. Тексты в форме чайника для вина были особенно распространены, что связано с популярностью застольных литературных игр. Встречались тексты в форме людей и животных, но гораздо реже, чем предметов. С их примерами можно познакомиться в книге А. Доре [5]^[2].
 
В Институте восточных рукописей РАН есть пять страниц (с. 24–29) из стихотворного сборника Цан-тоу ши 藏頭詩 [3] (шифр С51/б.6), без указания места и года издания, размером 16,5 на 11,5 см, т.е. небольшого формата. Там представлены как обыкновенные палиндромы (迴文 хуй-вэнь), так и фигурные стихи, правда, очень простых форм. Например, стихотворение Гуй-хуа ши 桂花詩 («Цветы корицы») устроено следующим образом: в центре намеченной тонкой линией окружности помещён иероглиф桂 (гуй «корица»), а вокруг вдоль линии (в более сложных рисунках эта вспомогательная линия отсутствует) написаны 12 иероглифов, составляющих стихотворение. Точно так же выглядит и стихотворение о бамбуке.
 
В конце эпохи Мин изображения, соответствующие идее натюрморта, стали появляться на страницах иллюстрированных изданий художественной литературы. О комплекте иллюстраций к Си-сян цзи («Западному флигелю») 1640 г. издателя и художника Минь Ци-цзи (閔齊伋, 1580 – после 1661) мы писали в несколько другой связи совсем недавно [2, с. 399–370]. Чтобы не повторяться, отметим, что Минь Ци-цзи заключил кульминационные сцены каждого акта драмы в сложные композиции, состоящие из мотивов, отсутствующих в тексте. Сценки из пьесы с крайней изобретательностью вписаны художником в изображения вееров, фонарей, ширм, компаса, древних бронзовых сосудов, изделий из яшмы и фарфоровых ваз. Художник запечатлел на своих гравюрах-иллюстрациях целый мир вещей и предметов декоративно-прикладного искусства, окружающих образованного горожанина своего времени.
 
В эпоху Мин появились продолжения романа Си-ю цзи 西游记(«Путешествие на Запад»). Наиболее известное из них Си-ю бу 西游補 («Дополнение к Путешествию на Запад») обычно приписывается Дун Юэ (董説, 1620–1686). Действие этого небольшого произведения хронологически помещается между 61 и 62 главами самого «Путешествия на Запад». Считается, что роман написан как бы в противовес идеям его автора – У Чэн-эня, чтобы доказать, что такое удивительное, наделённое волшебными свойствами существо, как Сунь У-кун, не могло потерпеть поражение в борьбе со своими противниками. Источник: [7, илл. 4.26].Произведение Дун Юэ ещё более фантастично, чем оригинал, что парадоксальным образом проявилось при создании комплекта иллюстраций к нему. В издании Си-ю бу 1641 г. все восемь пар гравюр размещены перед текстом романа. В каждой паре первая картинка с большим мастерством и точностью линий представляет сцену из романа. Другая, расположенная на обороте, содержит изображения удивительных магических предметов, которые должны упоминаться в тексте, но некоторые из них трудно идентифицировать. Следовательно, художник либо плохо знал содержание романа, либо многое домыслил и зарисовывал свои собственные фантазии по поводу удивительных приключений Царя обезьян. В дальнейшем композиции, разделённые на две части, где одна содержала изображение сцены из романа или драмы, а вторая – предмета или части пейзажа (скалы, ветки дерева), стали довольно распространёнными. Такие картинки уже не были связаны с ритуалом, а выполняли чисто эстетические функции.

 

В китайской народной картине нянь-хуа 年畫 помимо листов, на которых среди прочего воспроизводится традиционный набор предметов ритуального назначения, встречаются гравюры, где изображены только предметы, чаще всего – вазы с цветами или без оных, иногда на тёмно-синем фоне. Эти произведения имеют чисто декоративный характер, предназначены для украшения интерьеров, т.е. более всего соответствуют западному пониманию натюрморта. Возникает вопрос – появились ли такие изображения под влиянием натюрмортов в европейском стиле, выполненных придворными китайскими художниками, или же они явились результатом развития приёмов изображения предметов в традиционной гравюре? Второе представляется наиболее вероятным.